На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Несекретные материалы

14 316 подписчиков

Свежие комментарии

  • Сергей Бессонов
    "Жить будут в гробу: какая судьба ждет осужденных за теракт в «Крокус сити холле»?"      Салман Радуев, бывший команд...Жить будут в гроб...
  • николай лейчинский
    Просвещенная Европа ..? Впечатление такое : остались президенты , политики , кардинаны , и  все - педерасты ! С кем и...Во Франции восхит...
  • Георгий Лазаревич
    Ирина: одного мало, три в самый раз, тогда от хуситов  и мокрого места не останетсяОдного солдата за...

Новый 37-й: нужны ли репрессии против взяточников?

Новый 37-й: нужны ли репрессии против взяточников?

В сборнике Российской Генпрокуратуры "О состоянии преступности в России за январь - июль 2021 года" констатируется страшный факт: зафиксировано максимальное за восемь лет количество преступлений коррупционной направленности – 24,5 тысячи преступлений. Примерно половина от этого количества – 12,1 тысяч преступлений – "приходится на факты взяточничества". При этом взяток выявлено 27% больше, чем в прошлом году.

Самое печальное в том, что огромная часть выявленных взяток – очень мелкие. Треть известных преступлений – получение кем-то на лапу до 10 тысяч рублей.

"Командир, договоримся!" – и другие приметы бедности

С точки зрения социологии, это катастрофа: известно, что если статистика показывает рост величины средней взятки, то общее количество взяток снижается. Именно поэтому, как ни странно это звучит с точки зрения непрофессионала, миллиарды наличных, найденные у какого-нибудь полковника Захарченко, были хорошим сигналом – коррупция в России очевидно шла на спад. А вот мелкая взятка страшна для общества именно тем, что она мелкая – а значит массовая.

Знаменитый социолог Симон Кордонский, изучающий коррупцию в России уже несколько десятилетий, так объясняет ее природу в своих публиных лекциях:

Возникает административный рынок, на котором торгуется распределяемый ресурс. Условием торга является доля, «отстегиваемая» тому, кто распределяет.

Эта доля и называется «нормой отката». Она меняется в зависимости от интенсивности репрессий. Чем интенсивнее репрессии за неправильное распределение — тем меньше норма отката. В сталинские времена репрессии были жесткими и норма отката, как говорят, не превышала 10%. Сейчас репрессии ситуативно-демонстративные и норма отката доходит до 70% (поэтому экономика стагнирует).

 

Стагнация экономики – это и причина, и следствие роста коррупции. Никакого парадокса тут нет (парадокс в нашей статье будет ниже), пока все просто: чем общество беднее, тем оно перед коррупцией беззащитнее. Вспомните "лихие" 90-е. Без взятки не обходилось ни одно общение водителя с остановившим его инспекторов ГАИ, ни одно посещение простым или даже непростым человеком присутственного места. Без взятки казалось невозможным получить помощь от нужного врача. Без взятки не обходилось почти никакое важное действие, бизнесмен вы, наемный работник, ученый или даже будь вы сами чиновник или полицейский. Исключения бывали, но лишь подтверждали невеселое правило.

Когда это закончилось? В нулевые годы XXI века, по мере экономического роста. Пик успеха прошел совсем недавно. Автор этих строк в 2014-15 годах неоднократно слышал в Крыму, который только что вернулся в родную гавань: "слушай, мы до сих пор не можем поверить, что в России взяток не берут. Даже в ГАИ". И так оно на самом деле и было… Но постепенно ситуация стала ухудшаться. Конечно, не до сверхнизкого украинского уровня, но тенденция неприятная. Мягко говоря, неприятная.

 

Государство сделало многое для наведения порядка, но порядок не удалось бы навести, если бы мы по-прежнему были так бедны, как в предыдущее десятилетие. Не дают взяток люди, у которых есть возможность проявить чувство собственного достоинства. Увы, эта возможность редко не идет рука об руку с зажиточностью. Бедный человек беззащитен перед произволом, а чтобы не исполнять неудобных правил, склонен заплатить посильную мзду. Зажиточный человек охотнее подчиняется существующим в обществе понятным ему правилам, понимая, что, в конечном итоге, для него это выгоднее.

То же справедливо в отношении мелкого чиновника или полицейского – он начинает брать мелкие взятки, когда его официальные доходы не обеспечивают уровень жизни, на который он, так сказать, по должности мог бы рассчитывать.

Это не оправдание, но объяснение: если люди живут сегодня чуть беднее, чем вчера, они чуть меньше, чем вчера готовы следовать правилам. Если снижение реальных доходов населения продолжается несколько лет подряд, мелкие чиновники начинают получать мелкие "дары признательного труженика". И массово садиться в тюрьму.

Им не страшно? Ничуть

Это очень просто: "выявленное коррупционное преступление" – не только факт, но и виновный, который осужден или будет осужден. В ряде случаев виновный не один. Грубо говоря, 24,5 тысячи преступлений – это 30 тысяч осужденных. В случае взяток – с неизбежностью на реальные сроки, в случае с другими коррупционными преступлениями, возможно, условно.

30 тысяч осужденных за полгода. Очевидно, что за следующие полгода будет зафиксировано не меньше (если не больше) коррупционных преступлений и, столь же очевидно, в этих преступлениях обнаружится не меньшее количество фигурантов. Таким образом, только 2021 рекордный год даст примерно 60 тысяч осужденных по коррупционным статьям.

В последнее время (на самом деле уже несколько дет подряд) некоторые чиновники и силовики, арестованные по коррупционным статьям, в своих публичных комментариях вспоминают "37-й год". Кажется, первым, кто высказался таким образом, был экс-глава федеральной службы исполнения указания Александр Реймер, сказавший про 37-й еще до суда. Впрочем, приоритет тут не важен: слишком многие говорили то же самое. Конечно, сегодня не идет речь о "сталинских методах ведения следствия". Но, если трезво взглянуть на масштабы, аналогия может показаться уместной.

Особенно уместной она может показаться, если прислушаться к общественному мнению, которое склонно к обобщениям типа "все они там такие" и "всех бы их пересажать".

Всех не всех, но пересажать удалось уже очень многих: не менее 7 губернаторов в разное время получили реальные сроки, примерно столько же находится под следствием. Вице-губернаторов, в разное время осужденных по коррупционным статьям, считать уже бессмысленно – счет давно идет на десятки. Региональных министров – едва ли не на сотни. Чиновников мельче рангом, см. отчет Генпрокуратуры – на тысячи. Но чиновники по-прежнему попадаются на стремлении набить себе карман – и в каждом случае до последнего уверены, что находятся в безопасности. Им не страшно. Парадоксальным образом, такова атмосфера в обществе.

 

У сограждан нет ощущения, что коррупцию искореняют. Скорее, общественному мнению кажется, что все чиновники по-прежнему берут взятки и конца этому не видно. Казалось бы, профессия чиновника уже стала просто опасной – но опасность не становится преградой для коррупции.

Если так пойдет и дальше, печальный рекорд первой половины 2021 года будет побит не позднее, чем годом позже – а минимальная сумма взятки станет еще меньше, то есть взяток, на самом деле, станет больше. Что же нам со всем этим делать и можно ли сделать хоть что-то?

Что с того?

Самое главное, что следует понять: не работают ни простые, ни заимствованные где-то в готовом виде рецепты. Ни массовые посадки (хотя продолжать борьбу с коррупцией силами правоохранительных органов необходимо) ни пресловутая "прозрачность".

Последняя – в чистом виде западный лукавый рецепт. На западе уже очень давно думают, что знают секрет борьбы с коррупцией. Секрет этот позволяет находиться на первых местах в разнообразных антикоррупционных рейтингах. О том, как там обстоят дела на самом деле, очень точно сказал основатель Царьграда Константин Малофеев в интервью на Петербургском экономическом форуме:

Мы видим, как в США, самой коррумпированной стране в мире, коррупция даже узаконена – это называется лоббизм. И там напрямую коррупционеры ходят с утра до вечера по коридорам власти. Ходят представители ВПК, кошмарят, что Россия завтра нападёт, поэтому дайте больше денег нам. И уже получают там больше 700 миллиардов долларов. Ходит НАСА, угрожая падением астероида, и финансирует голливудские фильмы об этом, чтоб НАСА дали больше денег. Это всё лоббизм. И это узаконенная коррупция.

Превращать государство в прислужника толстосумов, тех, кто может заплатить за выгодное ему одному, но не обществу решение, пусть даже и легально – явно не приемлемый для русских путь. Но что же остается?

Как не раз отмечал основатель Царьграда, чиновники должны понять, что их дело не заработок, но служение. Отбор на государственную службу – вот важнейшая часть решения коррупционной проблемы. На местах, где принимаются решения, важные для государства и народа, должны находиться лучшие. Верующие. Готовые к самоотречению.

Разумеется, при этом их доходы должны быть таковы, чтобы исключить соблазн хотя бы мелких взяток – при том, что соблазн большой наживы сумеет одолеть нравственное чувство.

Но и это лишь часть решения. Вторая важнейшая часть – сами граждане, помимо возмущения коррупционерами, должны в большинстве своем отказаться от готовности давать взятки. Да, проехав на красный свет перекресток, где нет видеокамеры, тоже не давать инспектору "красненькую". И за загранпаспорт без очереди – не давать ни в коем случае. Даже если он нужен позарез, а ждать приема законным порядком придется слишком долго. И за работника, столь необходимого в хозяйстве, но просрочившего патент – не давать "на лапу". И ни в каком другом случае тоже. Много взяточников – это ведь только тогда возможно, когда много взяткодателей, самих себя не считающих преступниками и оправдывающих себя. С этим и нужно справиться.

Тогда, глядишь, в недалеком будущем Генпрокуратура расскажет, что минимальные суммы взяток вновь пошли вверх, а количество преступлений, вниз. А без этого вряд ли. 

 

Ссылка на первоисточник

Картина дня

наверх