И снова я буду писать о нашем чудесном российском кино, а точнее о том, какие идеи продвигает зрителю современная наша кино-тусовка при неизменной поддержке просвещенного, всепонимающего и толерантного Минкульта.
Удивительные вещи наблюдаю я: несмотря на всё более грозные законодательные запреты, несмотря на все публичные заверения вроде "не допустим приравнивания СССР к Германии, и коммунизма к нацизму", "не дадим в обиду ветеранов и память павших", на экранах наших раз за разом происходит обратное. Происходит как бы исподволь, но настойчиво, методичненько так происходит.
А на все замечания заметивших тенденцию и возмущающихся министр культуры РФ г-жа Любимова отвечает:
Нет 70% фильмов, которые против России. Если прокатное удостоверение выдано – значит, фильмы соответствуют законодательству. Это несправедливо по отношению к нашим кинопроизводителям.
Ну да?
А если примеры привести? И я приведу.
Недавно я уже частично разбирала новейший фильм "Учености плоды", где очень четко прослеживается сценарный посыл, что добрые пейзане, живущие в селе Михайловском и хранящие память "солнца нашей поэзии" А. С. Пушкина воспринимают войну как досадную данность, а себя как островок заложников ситуации между двух дерущихся хищников, который в результате этой схватки может сгинуть вместе с наследием поэта.
Советские партизаны этом фильме изображены максимально отталкивающе. Я полагаю, что авторы фильма могли бы и гуще дегтя наложить, но с трудом удержались...
Теперь обратимся к фильму "Зоя", который несколько раньше и со всей возможною помпой катали по кинотеатрам страны, а телерепортажи о фильме были полны такого пафоса, как будто супер-мега-талантливые создатели этого кино на "Оскаре" взяли 14 статуэток из 14 номинаций, перещеголяв "Титаник". Но нет... И дело не в мотивированности героини на "булочку и трамвайчик", а всё в той же антиcoветчине и рycoфoбии, ядовитым плющем прорастающей в данном фильме.
Немцы в "Зое" сначала спасают мирных жителей из подожженной партизанами деревни. Да-да, немцы защитники-спасители (вот бы Хатынь удивилась), а вот эти вот советские... В фильме (патриотическом, да!) "мирные деревенские жители" так и сыплют проклятиями в адрес "красных", а "страдающий за простого местного человека" полицай так просто желает "фашистам и советским поубивать друг друга". Ох, ну как патриотично-то, да?
В обоих фильмах имеются прекрасные немецкие ценители великой русской литературы: в "Учености плодах" Пушкина знают и любят, в "Зое" Лермонтова офицер цитирует...
И вот этому мирному единению культур-мультур, по мысли наших киноделов, мешают "красные". И мыслишку такую нам подкладывают - "не было бы Советов - не было бы и фашистов".
Знакомо, не правда ли?
Сдается мне, что это не случайность, а, как и сказала г-жа Любимова "соответствует".
И я ОЧЕНЬ сомневаюсь, что данные идеологические посылы случайны, ибо имею основания ожидать очередных откровений подобного рода в новом "шедевре", грозящем выйти на экраны страны - "Мария. Спасти Москву.". Мало того, что там зрителю собираются протолкнуть мысль о том, что зимой 1941-1942 годов битву за Москву выиграли не советские солдаты огромным напряжением сил, не советские граждане, москвичи и жители Подмосковья, копавшие рвы и окопы, не щадя себя работавшие на оборону столицы, не рабочие жившие каждый день "для фронта, для Победы", а чудо, но и очень своеобразный сюжетный ход: идущим с добытой чудотворной иконой в Москву Марии и священнику противостоят как немцы, так и советские.
И как это понимать?
Не как приравнивание, нет?
Ну и вызывает массу нелицеприятных вопросов сама сказочная солянка о юной НКВДшнице, пришедшей к Матроне Московской, встрече той со Сталиным и, собственно, облет Москвы с иконой, противоречащий фактам:
В 1941 году она находилась в Тихвинском краеведческом музее, поскольку все храмы в городе были уже закрыты. После занятия немцами Тихвина 9 ноября 1941 года икона оказалась на оккупированной территории. Перед оставлением немцами Тихвина она была вывезена в немецкий тыл и передана в Риге митр. Сергию (Воскресенскому). Затем она покинула нашу страну и вернулась окончательно лишь в июне 2004 года, а автор этих строк вместе со всей комиссией Русской зарубежной церкви по переговорам с Московским патриархатом торжественно встречал ее в храме Христа Спасителя. Таким образом, не могла Тихвинская икона оказаться в Москве 8 декабря 1941 года, чтобы участвовать в облете. В это самое время ее перевозили из Тихвина в немецкий тыл.
А не вызвано ли последовательное появление подобных фильмов желанием подменить народную память? Вызвать в юном поколении не закономерную гордость за предков, а отношение к прошедшей войне как к "разборкам разбойников"?
Это так у нас выглядит "отсутствие идеологии" и "патриотизм"?
И напоследок еще одна цитата от г-жи Любимовой:
"в соответствии с законодательством Российской Федерации Минкультуры России не вправе вмешиваться в творческую деятельность учреждений культуры, этот процесс носит самостоятельный характер. Хочу напомнить, что цензура в нашей стране недопустима".
Ну конечно же..
А теперь я задам самый неприятный вопрос - если наши киноделы всё же однажды внушат лицам призывного возраста, что советская армия и вермахт во время Второй мировой - это два дерущихся волка, мешающие радостной жизни абсолютного большинства совершенно аполитичных, добрых и миролюбивых граждан, то, случись вдруг что сейчас, не раскроют ли призванные защищать пришельцам радостно объятия? Особенно, если пришедшие пообещают добавить булочек и трамвайчиков и будут почти без акцента цитировать аборигенную классику?
Интересный у нас кинопатриотизм вытанцовывается...
Свежие комментарии