Пятидневка кажется чем то настолько привычным, что мы даже не задумываемся, откуда она взялась и почему третий выходной до сих пор остается чем то почти фантастическим. Между тем у нынешнего графика тяжелая, местами драматичная история — от 16-часовых смен без отдыха до международных протестов, переворотов и долгих экспериментов, которые в итоге подарили нам всего лишь два дня свободы в неделю.
Почему же третий так и не появляется, хотя технологии давно позволяют работать меньше?
До индустриальной эпохи никто всерьез не спорил о длине рабочего дня: люди жили сельским хозяйством, ремеслами, сезонной работой, ритм диктовали погода и необходимость. Ситуация резко изменилась в начале XIX века, когда промышленная революция в Европе и Северной Америке создала новый класс фабричных рабочих, жестко привязанных к станкам и расписанию.
Появились профсоюзы, которые шаг за шагом пробивали ограничения. Уже в 1817 году предприниматель и реформатор Роберт Оуэн сформулировал ставшую знаменитой формулу «8/8/8: восемь часов труд, восемь часов отдых, восемь часов сон» — простой, но революционный по тем временам лозунг.
Теоретики марксизма подхватили тему, и на протяжении XIX века по развитым промышленным странам прокатывалась волна забастовок с главным требованием: сократить рабочий день. Это происходило не в самых бедных уголках планеты, а как раз в самых технологичных и богатых индустриальных обществах.
Параллельно работала и инициатива «сверху». Иногда отдельные собственники сами шли на сокращение дня, причем не только из гуманности, но и из понимания, что вымотанный человек работает хуже. В 1888 году Эрнст Карл Аббе на заводе Carl Zeiss ввел 8-часовой день, двенадцатидневный отпуск, пенсионное обеспечение и систему участия работников в прибылях с ограничением разрыва между минимальной и максимальной зарплатой.
В 1917–1919 годах один за другим 8-часовой рабочий день закрепляли Уругвай, Мексика, Советская Россия, Германия, Франция, позже к этому пришли Великобритания, Китай, США, Япония. В 1919 году Международная организация труда приняла конвенцию, устанавливающую стандартную неделю в 48 часов и день по 8 часов.
Сегодня во многих странах базой считается 40-часовая неделя с двумя выходными, но картина неоднородна. В США формально 40 часов, но в отдельных отраслях и штатах практикуют более длинные смены. В Великобритании и Германии стандарт — 40 часов с обязательными перерывами и защитой от переработок, при этом европейское право в целом ограничивает максимум 48 часами в неделю.
На этом фоне четырехдневная неделя выглядит логичным следующим шагом. Исландия провела масштабные эксперименты с сокращением недельной нагрузки до 35–36 часов при сохранении зарплаты, Великобритания тестировала модели «4 через 3» в десятках компаний, Германия, Испания, Польша и ряд других стран запускают пилотные проекты.
Три выходных подряд сегодня выглядят как фантастика не потому, что это невозможно в принципе, а потому что для такой трансформации еще не накоплен критический консенсус между работодателями и государством и самими людьми.
источник
До индустриальной эпохи никто всерьез не спорил о длине рабочего дня: люди жили сельским хозяйством, ремеслами, сезонной работой, ритм диктовали погода и необходимость. Ситуация резко изменилась в начале XIX века, когда промышленная революция в Европе и Северной Америке создала новый класс фабричных рабочих, жестко привязанных к станкам и расписанию.
Появились профсоюзы, которые шаг за шагом пробивали ограничения. Уже в 1817 году предприниматель и реформатор Роберт Оуэн сформулировал ставшую знаменитой формулу «8/8/8: восемь часов труд, восемь часов отдых, восемь часов сон» — простой, но революционный по тем временам лозунг.
Теоретики марксизма подхватили тему, и на протяжении XIX века по развитым промышленным странам прокатывалась волна забастовок с главным требованием: сократить рабочий день. Это происходило не в самых бедных уголках планеты, а как раз в самых технологичных и богатых индустриальных обществах.
Параллельно работала и инициатива «сверху». Иногда отдельные собственники сами шли на сокращение дня, причем не только из гуманности, но и из понимания, что вымотанный человек работает хуже. В 1888 году Эрнст Карл Аббе на заводе Carl Zeiss ввел 8-часовой день, двенадцатидневный отпуск, пенсионное обеспечение и систему участия работников в прибылях с ограничением разрыва между минимальной и максимальной зарплатой.
В 1917–1919 годах один за другим 8-часовой рабочий день закрепляли Уругвай, Мексика, Советская Россия, Германия, Франция, позже к этому пришли Великобритания, Китай, США, Япония. В 1919 году Международная организация труда приняла конвенцию, устанавливающую стандартную неделю в 48 часов и день по 8 часов.
Сегодня во многих странах базой считается 40-часовая неделя с двумя выходными, но картина неоднородна. В США формально 40 часов, но в отдельных отраслях и штатах практикуют более длинные смены. В Великобритании и Германии стандарт — 40 часов с обязательными перерывами и защитой от переработок, при этом европейское право в целом ограничивает максимум 48 часами в неделю.
На этом фоне четырехдневная неделя выглядит логичным следующим шагом. Исландия провела масштабные эксперименты с сокращением недельной нагрузки до 35–36 часов при сохранении зарплаты, Великобритания тестировала модели «4 через 3» в десятках компаний, Германия, Испания, Польша и ряд других стран запускают пилотные проекты.
Три выходных подряд сегодня выглядят как фантастика не потому, что это невозможно в принципе, а потому что для такой трансформации еще не накоплен критический консенсус между работодателями и государством и самими людьми.
источник
Свежие комментарии