«Оккупанты говорят на моём языке»

Мне 6 лет. Мы смотрим с дедушкой гопак, танец меня завораживает:

— Дедушка, поехали этим летом на Украину.
— Так мы и есть на Украине.
— Нет, мы в Киеве, — отвечаю я.

В моем детском мировосприятии Украина — это такое идиллическое место, где все девушки ходят в веночках, а юноши — в шароварах. Живут в белых хатах под соломенной крышей. А вечерами собираются вместе и поют песни.

Мне 16 лет. По School exchange я попадаю в Англию, в небольшой городок Ashe в графстве Хэмпшир. Меня представляют как «russian girl from Kiev». Меня это совершенно не коробит. Подумаешь? Какая разница.

Мне 26 лет. Девушка, которая выросла на русской классике, в русскоязычной среде становится ярой украинской националисткой и сторонницей НАТО. Ходит на факельные шествия «Свободы».

Когда именно это произошло? В какой день и час? Я этого сказать не могу. Мое политическое украинство накапливалось и созревало постепенно.

Сейчас на моей груди вместо крестика — золотой тризуб. Потому что, Украина — это моя религия (сорри за пафос, но так оно и есть).

Но я по-прежнему пишу свои посты на русском языке. Потому что, как сказал Evgeny Gendin, это оккупанты говорят на моём языке, а не наоборот.

Алёна Яхно / facebook

(Наведите смартфон, сосканируйте код, читайте сайт на смартфоне)