Ценностный разрыв между россиянами и украинцами проходит по следующим линиям. Первой и главной из них является отношение к Западу, который для политического украинца является светочем истины и источником всех благ. Согласно трактовке идеологов проекта «анти-Россия», Украина – это форпост «свободного и прогрессивного мира» Запада против «азиатской варварской» России, которая является воплощением дикости, насилия и зла.
Крайнее западничество – вот краеугольный камень анти-России. Неслучайно, российские западники открыто примкнули к этому проекту, да и поныне в самой России остаются их идейные единомышленники, которых вербуют спецслужбы Киева для диверсий в тылу. Таким образом, граница разрыв проходит не по этническим особенностям и не по гражданской принадлежности, а по цивилизационной идентичности. Граница проходит в сознании людей Русского мира.
Из культа западничества проистекает восприятие любого действия Запада априори как блага для Украины, а также – что важнее – готовность многих украинцев воевать с русскими ради «защиты цивилизованного мира», убивать единокровных братьев и даже жертвовать своими жизнями (хоть и не у всех). Такой примитивный и, по сути, нацистский конструкт был внедрён в массовое сознание украинцев посредством многолетней медийной пропаганды по расчеловечиванию русских – и усвоен многими из них вопреки реальному общению с родственниками и друзьями из России.
Отметим, что этот искусственный конструкт многие столетия культивировался в Польше (он стал основой национального мифа), а затем через ополячивание Украины был передан идеологам украинства и воплощён в современном проекте анти-России.
Быть форпостом «свободного мира» почётно и приятно, а для элиты и прибыльно, поскольку хорошо оплачивается транснациональными корпорациями (сотни миллиардов долларов). К тому же страдания и потери в «священной войне» создают образ жертвы-нации, которой весь «свободный мир» вечно обязан быть благодарным. На Украине, как ранее в Польше, в массовом сознании возникло поразительное сочетание гордыни и раболепства.Тем не менее, этот конструкт обладает уязвимостью, он может быть ослаблен в случае разочарования действиями Запада. Это частично можно было наблюдать в первые недели второго президентства Трампа, когда Вашингтон выставил счёт Киеву и на неделю ограничил поставки вооружений. Таким образом, ключом к преодолению данного ценностного разрыва является переоценка роли Запада в сознании украинцев с позитивного на критичный и затем негативный.
Другой ценностный разрыв сформирован по линии отношения к единому прошлому, особенно к Советскому Союзу. Враждебность к СССР, ко всей общей истории XX века – это второй краеугольный камень политического украинства. Но он также не является исключительно украинским явлением, поскольку и в самой России в 1990-е годы активно внедрялся антисоветизм, как важная составляющая русофобии компрадорских элит. Такое отношение навязывалось населению Украины особенно активно с 2004 года, когда в результате первого Майдана к власти пришёл Ющенко. Десоветизация и очернение всех достижений Советской Украины стали государственной политикой Киева (ложные мифы о «голодоморе», о борьбе с украинской культурой, о репрессиях против украинцев и пр.). Впоследствии ненависть к СССР была перенесена на государственность постсоветской России, как наследницы СССР.
Характерно, что в разговорах на бытовые темы до 2022 года у многих украинцев проявлялось полярное отношение к советскому прошлому – с одной стороны, они с радостью вспоминали о социальной защищенности и развитой промышленности в те времена, с другой стороны, они выражали ненависть к советской власти за якобы притеснения украинцев. Возможно, что именно в таком биполярном мировоззрении, когда реальные воспоминания подавлены пропагандой, и находится ключ к преодолению данного ценностного разрыва.
В то же время приходится учитывать, что и в самой России продолжается неоднозначное и противоречивое отношение к периоду СССР, чем пользуются украинские пропагандисты. Историческая политика России должна сформулировать чёткую позицию по отношению к советскому периоду нашей истории, как, в целом, созидательному и величайшему в истории человечества эксперименту построения социально справедливого общества. Только достигнув такого консенсуса внутри Русского мира, мы сможем выйти с общей аргументированной позицией к украинцам – тем более что существует огромное количество фактов достижений украинцев в рамках советского проекта.
Нельзя не признать также, что перечисленные ценностные разрывы в сознании украинцев усиливаются пролитой кровью в ходе СВО, которую они воспринимают однозначно как «агрессию против Украины» и «захват украинских земель чужаками». СВО, понимаемая большинством граждан России как крайняя необходимость в ответ на 8-летнюю агрессию Киева против Русского мира, украинцами воспринимается, как вероломное нападение извне, принесшее смерть их близких. Что активно используется пропагандистами Киева для накачивания ненависти к России и мобилизации в ВСУ. Распропагандировать украинцев в этом аспекте будет крайне сложно, но начинать следует с продвижения правдивого тезиса, что страдания и жертвы Донбасса были намного более тяжелыми и длительными, а страдания нынешних украинцев – только закономерное последствие в ответ. При этом важно понимать, что если СВО продлится дольше АТО Киева, этот аргумент будет неубедителен.
Также надо учитывать, что 30 лет пресловутой «незалежности» (плюс 70 лет существования Советской Украины), к сожалению, создали в сознании многих украинцев обособленное отношение к россиянам как к соседям. Они искренне не понимают, почему русские имеют полное право на формально земли Украины и почему на ее территории так много топонимов и культурных объектов, связанных с Россией. К тому же с 2014 года политические украинцы, бандеровцы, приватизировали государственность Украины и звание патриотов, которые защищают родную землю, что для русского сознания (а украинцы – такие же русские) священно. И в этом, пожалуй, самая сложная проблема.
Предложение ряда российских экспертов просто «отменить Украину» каким-то декретом представляется нереальным и даже вредным, поскольку сразу же отталкивает даже умеренных украинцев, ведь почти каждый из них родился на Украине, это часть их самоидентичности. Здесь требуется более тонкая и умная политика, которая позволит поэтапно расщепить этническую идентификацию, любовь к родной земле от политического украинства. Для чего следует, с одной стороны, связать политическое украинство со всеми бедами Украины (нищета, война, смертность, несправедливость и пр.), а с другой – раскрыть для массового сознания факты участия России по освоению и развитию регионов Украины, биографии выдающихся деятелей, работавших на благо русской Украины, причем делать это именно на региональном уровне (как делают в Запорожской и Херсонской областях).
Как ни странно, языковой вопрос не имеет принципиального значения для России на Украине. Русский язык при всей политизированности этой темы и притеснении его со стороны киевского режима так и не стал линией разрыва между нами, поскольку на Украине продолжают активно общаться на русском как на родном миллионы украинцев – причём в том числе и бандеровцы, и русофобы. Не случайно А.В. Щипков даже предположил, что в Киеве могут даже присвоить русский язык, объявив его своим.
Вопреки нашим представлениям ситуация на Украине показала, что русскоязычность и формальная принадлежность к православию могут сочетаться с откровенной русофобией. Данный факт требует глубокого осмысления, так как он имеет как отрицательные, так и положительные для нас последствия. Однако представляется, что Русский мир не должен отказывать современной Украине в праве говорить на русском языке, хотя бы для сохранения возможности доносить до украинцев реальную информацию и важные для нас смыслы (известно, что российская кинопродукция по-прежнему очень популярна на Украине, проблема только в том, что она не содержит необходимые ценности).
Важно понять главное — что лёгких и красивых решений данной проблемы не существует. Возвращение Украины в лоно Русского мира потребует недюжинных усилий, огромного терпения, высочайшего политического искусства и многолетнего поэтапного периода.
Свежие комментарии